о жизни

Алчность — не порок

Недавно слушал какое-то российское радио по дороге на работу и услышал интересную мысль. А именно: «алчность — не порок». Ну или, если быть более точным, желание иметь больше денег — не порок. (Алчность — это всё-таки чрезмерное желание денег, принимающее болезненную форму, когда деньги становятся самоцелью.) Почему желать больше денег — нормально? Потому что деньги — это время. Время жизни человека. Одно напрямую транслируется в другое. Если чего-то хочется (а соответствие наших желаний нашим возможностям — ключ к счастью в этом мире), то, как правило, если есть много денег, то это можно получить сразу, а если денег нет, то придётся пахать. Возможно, много лет. И всё это время человек, живя завтрашним днём, не будет счастливым.

Время жизни — ограниченный ресурс. Поэтому, желая денег, человек на самом деле хочет не их (ведь деньги — всего лишь бумага), а времени. Времени, когда его возможности совпадают с его желаниями, и он чувствует себя счастливым. Стремление быть счастливым — в этом же нет ничего плохого.

Как Гришковец съел собаку

В воскресенье сходил на выступление Евгения Гришковца в Бостоне со спектаклем «Как я съел собаку». Я даже не ожидал, что это настолько хорошо! Этот жанр можно назвать по-разному. В принципе, это похоже на очень длинный стендап с лирически-ностальгически-философским уклоном. Но скорее это всё же спектакль одного актёра. В котором этот актёр практически непрерывно говорит. Вот это меня всегда поражает — как можно так долго говорить, не сбиваясь, не забывая слова. Причём, если традиционный стендап это, как правило, от десяти минут до, максимум, часа, то «Как я съел собаку» длится ровно два часа без антракта! И состоит практически только из монолога, почти без пауз!

Казалось бы, спектакль продолжительностью два часа — серьёзное испытание не только для актёра, но и для зрителей. Но не в случае спектаклей Гришковца. Его удивительно легко слушать. Он рассказывает о жизни просто, понятно, но с юмором и без какого-либо морализаторства. И при этом умеет увидеть во всём этом глубину, нырнуть под поверхность обыденности… Это странным образом завораживает — когда через призму авторского восприятия совершенно банальные вещи начинают преобразовываться во что-то глубокое, философское и почти неизменно грустное, хотя и не без примеси надежды.

Гришковец для меня — однозначно открытие года. В принципе, он давно существовал на горизонте моих интересов, но в некоем «ждущем» состоянии. У меня есть его бумажная книга «Асфальт», которую я купил в Питере, в книжном магазинчике у выхода из станции метро «Гражданский проспект» и даже привёз с собой в Бостон (этого, кстати, удостаивается далеко не каждая книга; бумажные издания — это вам не электронная библиотека в планшете; они весят весьма заметно; особо с собой через океан не развозишься). Но до сегодняшнего дня я её так и не прочитал. Ну вот теперь точно прочитаю. А заодно постараюсь посмотреть что-то ещё из его творчества. До этого спектакля я смотрел только фильм «Сатисфакция», в котором Гришковец играет одну из двух главных ролей. Впечатления те же — монологи и диалоги о житейских вещах, которые очень просто и интересно слушать. В общем, мне очень нравится его стиль. Я считаю, что Евгений Гришковец — это вполне себе явление в современной театральной действительности, достойное пристального внимания в лучшем смысле этого слова.

К сожалению, Бостон по достоинству не оценил актёрскую и режиссёрскую работу автора — на спектакль пришло меньше половины зала. На глаз даже чуть меньше, чем на недавнее выступление Михаила Ефремова, которое, честно говоря, понравилось мне гораздо меньше «Собаки…». В спектакле Гришковца меня расстоили только два эпизода — про собственно собаку, в честь которой он назван и которую съели, «благодаря» моряку-корейцу, намеревавшемуся таким образом угодить своим сослуживцам в честь какого-то корейского праздника. И эпизод с убийством бабочки-махаона. Меня такие вещи всегда расстраивают. В целом же в основе сюжета лежит с одной стороны школьное детство героя, с другой — его служба на острове Русском, в составе Тихоокеанского флота России. По завершении спектакля зал аплодировал стоя!

Вот тут заметка в блоге самого Гришковца о выступлении в Нью-Йорке (которое состоялось накануне бостонского) и о приезде в Бостон:

21 мая.

Дилемма программиста из глубинки

Прочитал на Хабрахабре интересную статью под названием «Каково это — быть разработчиком в России, когда тебе сорок». В ней речь о карьере одного программиста, моего ровесника, который, также как я, начинал с программирования на Бейсике и ассемблере на восьмибитном компьютере. Правда, для меня это был ZX Spectrum, а для него — «Микроша», советский восьмибитный компьютер на отечественной элементной базе. Но «Микрошу» я тоже помню — он был у моего троюродного брата, и я в конце восьмидесятых ездил через полгорода к нему специально для того, чтобы поиграть на «Микроше». 🙂

В отличие от меня, автор пытался и пытается строить карьеру в российской глубинке (конкретный город в статье, вроде, не называется). И результат, к сожалению, печальный. Автор, человек явно очень творческий, энергичный, интеллектуальный и открытый новому, долго пытался найти применение своим талантам в своём городе, но заканчивается всё беспросветным погружением в бюрократические джунгли российских государственных предприятий. Статья завершается эпической фоткой, иллюстрирующей то, чем вынужден теперь заниматься амбициозный в прошлом программист: перешнуровыванием каких-то производственных журналов из-за того, что они оказались прошнурованными через две дырки, а «по правилам» должны быть прошнурованы через три! Вот тебе, бабка, и Юрьев день! То есть, вот тебе и роботостроение, искусственный интеллект, большие данные, облака и прочие высокие технологии. Три дырки должно быть, а не две! И всё это, насколько я понимаю, за более чем скромные деньги. 🙁

Хотя, с другой стороны, результат, мне кажется, закономерный. И, возможно, даже не только для России. Я не уверен, что и в США, в каком-нибудь захолустном Арканзасе или Небраске программисту реально найти престижную, высокооплачиваемую работу. Высокие технологии естественным образом тяготеют к центрам цивилизации, к большим городам. И даже среди больших городов не все города равны в этом плане. Скажем, в США центр технического прогресса находится, как известно, в Кремниевой долине в Калифорнии. В других городах всё не настолько прогрессивно, как там. Хотя вот Бостон, кстати, наверное, исключение. Чего стоит Boston Dynamics, который, пожалуй, дальше всех во всём мире шагнул в области роботостроения.

Мне показалось, что автор размышляет о превратностях жизни разработчика в сфере ИТ, при этом по факту таковым не являясь. А являясь явно кем-то из руководящего звена (начальник отдела?). Как бы, никто не мешает сказать — я программист и буду только программировать и ничего сверх того. Другое дело, что зарплата, и без того невысокая, скорее всего снизится в этом случае до уровня «ниже плинтуса». Но зато останешься программистом. А за деньгами надо ехать в Москвопитер или за границу.

Вообще, у автора был выбор, и он сделал его, что и определило его дальнейшую судьбу. В какой-то период он переехал в Москву и работал там на вполне высокооплачиваемой, интересной и передовой работе. Но потом вернулся обратно на малую родину. Вот это и был ключевой момент. Малая родина — это, безусловно, здорово. С ней обычно связаны самые лучшие годы жизни человека. Но она такая какая есть. Если глобальные экономические тренды отводят ей роль захолустья, то можно хоть из кожи вон вылезти, но вряд ли что-то удастся в этом поменять. Если, конечно, ты не Пётр Первый и сам не создаёшь экономические тренды. Между родным городом и высокооплачиваемыми высокими технологиями автор сделал выбор (вполне мне понятный) в пользу своего города, поэтому надо принять его таким, какой он есть. И, возможно, пытаться найти себя в чём-то другом, раз в области ИТ так всё глухо в его краях. Как-то так.

Пролистать наверх