Смотрю сейчас сериал «Silicon Valley» («Кремниевая долина»). Комедийный сериал про айтишный стартап в Кремниевой долине в Калифорнии. Он местами довольно смешной, а также, как мне кажется, не совсем оторван от реальности. То есть, в нём всё, конечно, сильно преувеличено и шаржированно, но в целом он отражает то, как оно на самом деле происходит когда пара-тройка умных молодых людей / друзей собираются, придумывают какую-нибудь инновацию, которая «изменит наш мир», затем представляют её венчурным инвесторам и, если смогли убедить богатых дяденек в ценности своей идеи, получают финансирование и образуют стартап. И если всё пошло успешно, через некоторое время сами становятся миллионерами, а то и миллиардерами. Насколько я себе представляю, именно так начинали многие знаменитые люди, такие, например, как Илон Маск.
Но к написанию этого поста меня побудило несколько иное. Ложка дёгтя. В этом сериале. Да что там, во всём американском кинематографе. Это давно уже у меня накипело. Я даже не знаю, как это покорректнее сказать… Дело в том, что, как я обнаружил и на протяжении многих лет имел возможность убеждаться снова и снова, частью американской кинематографической культуры является какое-то неудержимое желание режиссёров показывать в кадре некоторые процессы из области человеческой физиологии, которые в приличном обществе, вообще-то, принято скрывать. А именно:
- мочеиспускание
- рыгание
- громкое пускание газов
- рвота
На протяжении многих лет (не очень большим преувеличением даже будет сказать «многих десятков лет») меня неприятно коробило от лицезрения этих сцен в различных американских фильмах и даже мультфильмах (в «Шреке», например, часть этого точно присутствовала). Я специально не запоминал, но я наблюдал это в огромном количестве кинематографической продукции. «Кремнивая долина» просто переполнила чашу терпения. Первый сезон этого сериала состоит из восьми эпизодов, и герои, пардон, блюют в нём примерно четыре раза. То есть раз в две серии. Добил меня завершающий аккорд: в самом конце последнего эпизода первого сезона, когда новоиспечённый стартап настиг таки невероятный успех в виде многомиллионного финансирования, главный герой, по всей видимости от переизбытка чувств, блюёт в мусорное ведро, сразу после чего идут титры. Подчеркну — это был последний эпизод сезона. То есть, следующий эпизод зрители увидели уже только после того, как был снят новый сезон, то есть месяцев через шесть минимум. Поэтому эта вот, пардон, блевотина — последнее что увидели зрители перед большим перерывом. И это то, что осталось у них в памяти по окончании просмотра — ведь запоминается, как известно, сказанное или сделанное последним.
И ведь, что самое интересное, наличие этих сцен никак не коррелирует с качеством самого кино. Это может быть, без всякого преувеличения, шедевр! Но зачем-то в нём нужно обязательно, например, пукнуть.
При всём моём уважении к Америке и американской культуре, этот феномен я совершенно не понимаю. Знаете, когда мы — человечество — наконец установим контакт с инопланетянами, у нас наверняка найдутся такие культурные отличия, которые мы, как бы мы ни были настроены на позитивный лад и как бы ни хотели установить дружеский контакт, не сможем понять и принять. Ну например, у инопланетян может быть обычай время от времени откусывать собеседнику пальцы. Бред? Для нас — да. А для них это — часть культуры. Вот для меня эти особенности американского кинематографа — это примерно то же самое. Нечто чуждое, иррациональное, необъяснимое и неприемлимое. Зачем это нужно, я совершенно не понимаю. Какую ценность видят в этих эпизодах режиссёры?! И неужели кому-то доставляет удовольствие это смотреть?
Меня это очень расстраивает. К сожалению, я вынужден с этим мириться, ибо мне кажется неразумным не смотреть в целом порой прекрасное кинопроизведение из-за нескольких секунд отстоя.
Вот. Крик души. Давно хотел об этом написать — уже лет десять как минимум.
P.S. Хочу добавить, что в этом посте уместен тэг «Россия — это не Америка». Ибо описанное выше явление — именно американский феномен. В российской кинопродукции подобное тоже встречается, но в на порядок меньшем количестве.
